Нынешняя катастрофа.
Удельный вес малороссов и великороссов в украинских губерниях Российской империи по данным Всероссийской переписи 1897 г., %
| Губернии | Малоросы | Великоросы | |
| 1 | Волынская | 70.1 | 3.5 |
| 2 | Киевская | 79.2 | 5.9 |
| 3 | Екатеринославская | 68.9 | 17.3 |
| 4 | Полтавская | 93.0 | 2.6 |
| 5 | Подольская | 80.9 | 3.3 |
| 6 | Харьковская | 80.6 | 17.7 |
| 7 | Херсонская | 53.5 | 21.0 |
| 8 | Черниговская | 66.4 | 21.6 |
| 9 | Таврическая (северные уезды, без Крыма) | 60.7 | 24.8 |
| Итого 9 украинских губерний (без Крыма) | 73.1 | 11.3 |
Хотя к началу Первой мировой войны динамика (но только динамика!!!) стала расти в пользу великороссов, общий баланс изменился не так уж принципиально. Причина падения доли малороссов была легко объяснима — это Столыпинское крестьянское переселение в Сибирь и на Дальний Восток. В Сибири доля малороссийских переселенцев составляла не менее 50%, а на Дальний Восток пароходами «Доброфлота» было перевезено не менее 70% новых жителей края Российской империи.
Кстати, знаменитые сибирские дивизии, отстоявшие Москву в 1941 году, состояли в большинстве своём из бывших малороссийских крестьян, названных к тому времени уже украинцами, и сегодня невозможно представить себе жителей Сибири без массового окончания фамилий на «о» и «чук», искренне считающих себя русскими.
Стремительное развитие в конце XIX и начале XX века донецкого угольного и криворожского металлургических экономических районов, знаменитая Юзовка вызвала мгновенный рост промышленных городов, где рабочими, инженерами, городской интеллигенцией, торговой буржуазией в большинстве своём были переехавшие сюда за новой жизнью из глубин России — великороссы. Безусловно, и малороссийское крестьянство очень легко и живо вливалось в эту модернизацию — из вековой слобожанской архаики крестьянского труда. Структура населения Восточной Украины и до сих пор остаётся прежней: русские города и малороссийские сёла.
Надо сказать правду: настолько стремительная модернизация малороссийского населения могла происходить только при тотальной русификации повседневной жизни и радикального культурного замещения на великороссийский лад местной повседневности. Благо, русский Серебряный век тому очень способствовал. Мало кто об этом сейчас говорит, но инициаторами создания Союза Русского Народа были выходцы из Киева, а максимальное количество голосов этот союз получил в Волынской губернии.
Малороссы с удовольствием становились великороссами, так как это давало шанс для жизни в русском модерне — части глобального и успешного европейского мира.
Если бы не большевистский переворот 1917 года, то великороссы, малороссы, белорусы, в европейском понимании этого слова — граждане, наделённые всеми политическими правами предшествующей элиты и усвоившие великорусский культурный код, — были бы сформированы к 50-м годам XX века, в большую русскую нацию. Так же, как саксонцы и баварцы стали германцами, а валлоны и бургундцы — французами, каждые со своей утончённой внутренней культурной традицией и автономией. В этом нет никакого сомнения. Для того чтобы это представить, надо просто родиться в Сибири, где многие ещё помнят дедов и бабок, говоривших исключительно на «украинской мове», а их дети, и тем более внуки, очень легко стали русскими и предпочитают сибирские пельмени любым галушкам и вареникам. Я явственно помню из детства: в любых компаниях, где были мои родители, всегда за столом пели украинские песни… и это было частью повседневности в любом месте гигантской Сибири.
Пропустим большевизацию и украинизацию Малороссии и остановимся на осевом моменте, буквально на «переломе истории», определившем будущее не только современной Украины, но, как оказалось, и России. Это оккупация «большевистским Левиафаном» бывших польских и чехословацких земель в 1939 году, а до этого бывших австрийских земель, издевательски названная красными комиссарами «Освободительным походом Красной Армии на Западную Украину и Беларусь».
Русское повседневное имперское сознание с трудом удерживает в своей голове образ того, что Западная Украина и большая часть Западной Белоруссии никогда не были частью московской или российской государственности. Обычно у среднего по образованию моего соотечественника возникает мысленная пауза, и далее следуют сентенции про «общую судьбу» со ссылкой на Древнюю Русь (800 лет назад) или даже на скифов (где-то 2500 лет назад) — мол, тогда мы были вместе… (!!!). Далее обычно такой соотечественник приводит, как ему кажется, неотразимый аргумент: «Так ведь Красную Армию встречали с цветами». Да, встречали — это историческая правда.
Западным украинцам казалось, что большевики их освободят от польского доминирования (поляки составляли численное большинство на этих землях (!)), а также помогут забрать земли у «польских панов» в свою пользу. Так же, как прибалтийские крестьяне считали: лучше пусть большевики придут в 1940 году, чем вернутся с Гитлером настоящие немецкие владельцы земель и отберут обратно конфискованные в 1918–1919 годах земли. Так и сибирские крестьяне-кержаки, староверы из моего родового «гнезда», считали: если Колчак вернулся (погоны, налоги, мобилизация), то и царская власть вернулась, а с большевиками они в своей «крестьянской стране-муравии» договорятся и будут благоденствовать. Пулемётные расстрелы «красными» сибирских кержаков будут немного позднее…
Всегда архаика фантазийного народного благоденствия неотвратимо ведёт своих последователей в ад последующей реальности!
Вот теперь давайте эту «красную благодать» для Западной Украины кратко и опишем. В течение 1939–1941 годов из оккупированных бывших польских земель большевиками было депортировано в отдалённые районы СССР до 320 тыс. человек. Отправлено со сроками в ГУЛАГ или расстреляно по приговорам:
• 1939 г. — 19 320 человек,
• 1940 г. — 75 448 человек,
• 1941 г. — 12 310 человек.
Не менее 50% высланных и арестованных были поляками. Так «благодать от большевиков» растеклась между зажиточными крестьянами и помещиками, офицерами и полицейскими, врачами и инженерами, городскими и сельскими обывателями. Самый сильный удар был нанесён по священникам и интеллигенции всех культур и исповеданий. Главное репрессивное усилие большевиков всегда направлено на идейных противников.
Именно в это время взошла «звезда» малочисленного, не пользующегося поддержкой местного населения украинского антипольского террористического подполья — ОУН и УПА. До «большевистского освобождения» на немецкие деньги они убивали польских чиновников, но в основном украинцев — сторонников мирного
сосуществования в одном государстве украинцев и поляков. Теперь появился настоящий враг, именно благодаря вышеописанному террористические группы ОУН и УПА смогли в немецкой зоне оккупации Польши образовать свои, уже вооруженные подразделения, в том числе и полк «Нахтигаль», единственной «военной победой» которого было истребление безоружных евреев. Эти же вооруженные группы впоследствии устроили т. н. «Волынскую резню» 1943 года, мирного польского населения.
Украинские повстанцы и немцы радикально разошлись в определении судеб Украины и своих собственных, «бандеровцы» прекратили сотрудничество с нацистами уже где-то с осени 1941 года.
К 1943 году в рядах украинских повстанцев находилось около десяти тысяч человек, которые «харчились» в украинских деревнях и непрерывно воевали на три фронта: с польскими отрядами Армии Краевой, с советскими партизанами и немецкими войсками. Кстати, по немецким докладам, украинские повстанцы досаждали германской армии даже больше, чем советские партизаны, и немцы расстреливали «оуновцев» с тем же упорством, как и польское или советское подполье.
После повторного вступления Красной Армии на территорию Западной Украины (1943–1944 годы) массовые репрессии против местного населения немедленно возобновились через систему прифронтовых военно-полевых судов. Депортации 1944–1946 годов составили не менее 36 тысяч человек, что вызвало невиданный исход «в лес» мужского населения с «освобожденных» территорий, укрывавшегося в том числе от принудительной мобилизации. Далее они вступали в украинские повстанческие отряды, достигшие в течение календарного года не менее 100 тысяч человек, что стало прямой и явной угрозой для тыла Красной Армии.
Началась нешуточная и изматывающая антипартизанская война. Например, в знаменитой «Большой блокаде» зимы 1946–1947 годов участвовало не менее 580 тысяч советских солдат разных ведомств. В течение этой зимней кампании было уничтожено не менее 40% личного состава повстанцев, а вообще за весь год было убито не менее 111 тысяч «лесных братьев», арестовано или задержано местных жителей обоего пола не менее 254 тысяч, из которых затем отпущено 115 тысяч.
С массовым повстанческим движением было покончено только благодаря смертному голоду 1946–1947 годов, бывшему на территории всей Украины, в том числе и Западной. Тем не менее организованное систематическое противостояние советской власти продолжалось. В не менее памятной операции «Запад» осенью 1947 года было разово депортировано около 76 тысяч человек.
По своей ожесточенности украинское сопротивление напоминало антоновское восстание на Тамбовщине и западносибирское крестьянское восстание 1921 года, «утопленные в крови» большевиками.
Кстати, на Нюрнбергском трибунале западноукраинское повстанческое движение не было осуждено как нацистское — не потому, что его кто-то хорошо защищал, просто таких обвинений никто не предъявлял, в том числе и Советский Союз. На тот момент всем была предельно ясна подоплека данного вооруженного конфликта: гражданская война, помноженная на национально-освободительную борьбу западноукраинцев, на фоне продолжительного этнического конфликта с поляками.
Все рассуждения о немецко-фашистском характере западноукраинского повстанческого движения являются обычной советской лживой пропагандой. Они временно сотрудничали с гитлеровцами с 1939 года по конец 1941 года, а затем было ожесточенное вооруженное противостояние с немцами.
Надо отметить особо: почти всё время этой вооруженной борьбы сам Степан Бандера провел в немецком концлагере смерти Заксенхаузен в одиночной камере. Миф о «фашистах-бандеровцах» был выдуман большевиками в своих интересах только для того, чтобы русские и украинцы вечно имели повод ненавидеть друг друга. Именно поэтому этот миф поддерживается и сегодня. Это и есть в чистом виде осознанная и предельная русофобия.
Именно в эти годы антибольшевистское сопротивление русского народа продолжалось в Пыталовском районе Эстонии (ныне Псковская область) — исконно русской территории, подаренной большевиками эстонцам в 1921 году и заселенной в основном на тот момент русскими староверами, ушедшими за кордон ещё при царе Алексее Михайловиче.
Русское вооруженное сопротивление не прекращалось вплоть до 1953 года, и оно не соприкасалось с «лесными братьями» Украины и Прибалтики.
Это ещё раз доказывает: русские не приняли большевизм в своем модернистском европейском ядре. Их просто истребили — оставшиеся покорились и стали со временем советскими гражданами!
Вот в этом и есть феномен Украины и украинцев с отдельным файлом Западной Украины. Они не покорились! Большевикам не удалось истребить полностью модернистское европейское ядро не только в Западной Украине, но и на территории всех украинских земель.
Почему? Да просто это модернистское европейское ядро в своей доле на Украине было значительно большим, чем в России. Всех модернизированных граждан советизация не смогла «переварить» и далее превратить в «совковую серую массу», как русских.
Почему так произошло? У меня есть версия…
Вы никогда не задумывались, почему, покидая Выборг и следуя в Финляндию, буквально через километр вы видите совершенно другой пейзаж окружающей социальности? Этот же феномен вы встречаете при пересечении границы русских территорий и Прибалтики, а также, проезжая по Украине насквозь, Вы вдруг замечаете, как благоустраивается окружающая социальная среда с востока на запад Украины. Или просто спуститесь по русским территориям от Тверской губернии с севера на юг, до Тамбовских земель и ниже, — вы увидите ту же самую картину нарастающего порядка и благоустройства окружающей среды.
В этих случаях совершенно не работают аргументы «экономической климатической теории по Паршину»: климат одинаков, что в Выборге и Пскове, что на пограничных территориях Финляндии и Курляндии. Температурная разница между Тамбовом и Тверью разительно меньше, чем много раз упомянутые изотермы Италии и берегов, омываемых Гольфстримом, со средней температурой Нечерноземья. Ответ кроется в недавней социальной истории крестьян (как большинства населения) этих территорий.
Малороссийское крестьянство времен до войн Богдана Хмельницкого было закабалено в холопство (крепостное право) больше всех в Восточной Европе, включая и Московское царство. Войны Хмельницкого против поляков дали экономическую и политическую свободу малороссийским крестьянам и наделили их землей, выделили и обособили «казачью старшину» (будущих малороссийских дворян со своей землей), закрепили институт реестровых казаков (профессиональных военных). То есть было создано классическое сословное общество свободных землевладельцев как основы государственности. Это был, безусловно, модернизационный проект, наверное, один из лучших в Европе тех времен. Кстати, в это же время на другом конце океана, в Америке, зарождалась другая модернизационная социальность: протестантская этика «ковала» будущий капитализм.
Переяславский договор с Россией юридически закрепил экономические права на землю и политическую автономию «украинных земель». Малороссия тех времен была автономна, как Финляндия в XIX и начале XX веков в России. Петр I уничтожил украинную автономию (в этом и была суть конфликта с Мазепой) в фискальных целях Северной войны. Екатерина II после покорения Крыма закрепила украинных крестьян за землей, но без холопства (!!!), а «казачья старшина» стала русским дворянством.
Реформы Столыпина наиболее быстро и эффективно реализовали себя в Малороссии, социальная база уже была создана и накапливала свои силы в течение нескольких столетий. Почитайте рассказы о малороссийском образе жизни у Н. В. Гоголя, и всё сразу станет на свои места. «Хохол родился, еврей заплакал» — этот чисто экономический постулат украинцы смогли пронести сквозь все времена советской власти.
В этом же ряду — отсутствие крепостного права в Финляндии с XIV века, в Прибалтике с 1816–1817 годов, в Галиции (в те времена австрийских землях), где крестьяне стали лично свободными в 1781 году, а остатки крепостного права были отменены в 1848 году.
Как любили говорить коммунисты, озвучивая мысль К. Маркса: «Бытие определяет сознание». Наличие укоренённых институтов частной собственности рождает сначала социальный порядок в головах, а затем этот порядок приходит на улицы и «сортиры».
Русская Западная Сибирь никогда не знала крепостного права. В южных губерниях империи и в «Новороссии» заселение происходило казаками, немецкими колонистами, русскими «своеземцами», украинными крестьянами из «слобожанщины» (аналог донских казачьих земель) и переселяемыми крепостными крестьянами из глубин России, на оброке (!!!) — помните Чичикова с Херсонской губернией? Именно поэтому Донской край, Тамбовская губерния и Западная Сибирь оказали такое яростное сопротивление большевикам: там столетиями жили свободные люди, идеи европейской модернизации были естественны и были уделом не только образованных слоёв населения, но и напрямую реализовывались в более низких социальных слоях.
Русских и украинцев Советская власть убивала, выселяла, морила голодом. Целые социальные группы были уничтожены (дворяне, кулаки, священство, казаки) как тип социальной повседневности. У бывших городских собственников были отобраны дома, квартиры, особняки, у сельских собственников конфискованы пашни, луга и усадьбы, у простых обывателей изъяты сбережения. Затем эти остатки забирались через обмен золота на хлеб в голодные времена системой Торгсинов. Сама «соль земли советской», рабочие, насильно подписывались на принудительные займы, которые затем, конечно же, не возвращались — ни процентами, ни суммой.
Обнуление социального капитала своего собственного населения есть отличительная черта советского стиля власти.
Обнуление гражданской войной, обнуление коллективизацией, обнуление войной с фашизмом (не было бы большевиков — не было бы и войны), обнуление конфискационной реформой 1947 года, обнуление отказом Хрущева платить по облигациям, обнуление милитаризацией 60-х–70-х–80-х годов и… далее к обнулению «павловыми и гайдарами». Прямо сейчас медленно, но уверено грядет очередное обнуление социального капитала российского населения, через нарастающую инфляцию и скоро грядущую гиперинфляцию… на основе принятия всего лишь одного политического решения… одним человеком… (!!!).
Украина смогла «пережить советскую власть» только благодаря Западной Украине, где память о несоветских временах была ещё жива. Люди помнили, как та жизнь была легковерно доверена коммунистам и как они все от этого — тотально проиграли. Этот печальный опыт был передан следующим поколениям. Этот же самый алгоритм сработал и в прибалтийских странах: местное население помнило, что при той «старой власти» со всеми её недостатками жить было проще, лучше, сытнее и безопаснее. Этот опыт они передали детям и внукам.
Именно территории, оккупированные «красным Левиафаном» в 1939–40-х годах, и стали главными «айсбергами», потопившими «титаник» Советского Союза, так и сейчас уже Украина имеет большой шанс утопить нынешний просоветский режим в России.
Если бы сюжет романа-утопии Василия Аксёнова «Остров Крым» был бы реальностью, наша постсоветская история была бы совершенно иной. Те книжные мифические русские жители Крыма из 60-х годов XX века, которые никогда не были под властью «советчины» и которых частично бы выселили в отдалённые районы СССР после оккупации Крыма «красными» ( согласно повествования, через 40 с лишнем лет после реальной оккупации) , а потом разрешили вернуться и селиться по всей России. Безусловно, «белые крымчане» были бы «лояльными» советской власти. Но они разнесли бы «заразу» опыта свободной жизни по всем необъятным просторам нашей страны.
Пресловутые советские «шестидесятники», в действительности являвшиеся коммунистами, но «не с харями, а лицами» и самыми гуманными «совками» нашего Мордора, скорее всего, под воздействием этих рассказов стали бы носителями аналогов идей Гавела, а не большевистских социальных практик потомственного коммуниста Гайдара и бывшего члена Политбюро Ельцина. Это было бы смешение европейского гуманизма с последовательным и тотальным антисоветизмом как единственной альтернативой затянувшегося советского пост большевистского морока.
Ещё один исторический постулат, который не вмещается в русское имперское повседневное сознание: абсолютное большинство моих соотечественников не могут уместить в своей голове понимание или даже образ (мыслеформу), что Украина всё-таки не Россия. Кстати, в том числе и потому, что у многих действительно есть родственники в Украине, а они сами стали русскими культурно всего лишь два-три поколения назад — и в этом не было никаких проблем.
Почему я так уверенно говорю об этом? Потому что ещё лет пятнадцать назад я сам был того же мнения. Пришлось медленно, да что скрывать — мучительно осознавать реальность. Да, генетически мы один народ, как немцы и австрийцы, а вот культурно и социально — разлом прошёл уже совсем давным-давно.
Вспомним, условно говоря внешние фенотипические признаки и различия между великороссами и малороссами:
• Язык: малороссийский — архаично славянский, великорусский — модернизированный европейский.
• Прически: чубы и стрижка под «горшок».
• Мужская повседневная одежда: шаровары и штаны, вышиванка и косоворотка.
• Женская праздничная одежда: вы сразу отличите одну от другой.
• Жилище: «мазанка» и изба.
• Тягловый скот: кони и волы.
• Кухня: вареники-галушки и пельмени.
• Танцы и многое другое.
Главное различие пролегло в доминирующих типах социальности. У великороссов это общинно-архаическое, у малороссов — модернистское европейское с хуторским типом хозяйствования. В общей культуре образованного и зажиточного классов великороссы приняли европейскую культуру, а малороссы сохранили архаичную славянскую, в том числе в языковой фонетике.
Украина — это не Россия. И фатальной ошибкой политического руководства России была уверенность, что это утверждение не имеет под собой экзистенциального основания, что та форма социальной жизни, которая сложилась на Украине, не имеет жизненной перспективы и что украинское государство — это просто территория, искусственное образование без своей выраженной субъектности, а не форма существования гражданской украинской нации.
Мы все видим последствия этой ошибки прямо сейчас, в режиме реального времени.
Что ещё дала Западная Украина всем остальным частям своей страны? Какой ещё политический и социальный опыт, кроме сопротивления большевикам? Это опыт местного самоуправления, от уровня локальной общины (деревни) до города и области.
Например, даже сейчас видно, что в военном медийном украинском пространстве на равных с президентом Зеленским существуют главы областных организаций и мэры отдельных городов. Это бросается в глаза и необычно с точки зрения российского гражданина.
С конца XVIII века на австрийских галицийских землях местные общины получили права самоуправления, а греко-католические религиозные общины — права выбора своих священников методом голосования. После отмены крепостного права на местном уровне появилась возможность формирования низовой национальной интеллигенции, которая, будучи образованной, смогла представлять собственные национальные интересы на более высоких уровнях местного самоуправления городов и целых территорий, и этот опыт насчитывал не менее полутора столетий. Он стал естественным для всего населения Галиции и Волыни: народ выбирал священников и свою интеллигенцию в местные органы власти. Когда эти территории стали частью Польши, эти права были пролонгированы без всяких исключений.
На просторах интернета можно найти множество материалов по этому поводу, в том числе о методах постепенной изнурительной борьбы местных украинских общин с австрийским культурным доминированием и польским демографическим большинством. Этот опыт стал частью западноукраинской идентификации, и с ним особенно яро боролись большевики. Но вытравить этот опыт до конца они не смогли, и как только большевики сгинули, эта культурно-политическая традиция начала постепенно распространяться с Западной Украины на Восточную.
У меня есть твердое убеждение:
если бы западные украинцы-галичане, в 1991–1992 годах отделились бы от остальной Украины в отдельное государство, как разделилась Чехословакия на два государства, сегодня отдельное государство Западная Украина – Галичина, была бы членом НАТО и ЕС… и не было бы никакой войны.
Остальная Украина так же «бродила» бы, как Россия и Белоруссия, в постсоветском мороке и персональных наваждениях свобод Запорожской Сечи…
Сегодня, местная власть на Украине выбирается свободно, как и федеральная, уже тридцать лет, и эти ветви власти за этот срок научились взаимодействовать между собой и достигать консенсуса по вопросам обеспечения жизнедеятельности украинской социальной действительности.
Кроме особенностей местного самоуправления, есть и современные культурные особенности. Например, когда на Востоке Украины не признавали «бандеровщину», а 9 мая был таким же праздником «со слезами на глазах», как и в России, на Западной Украине происходило абсолютно обратное. Эти противоречия, совершенно немыслимые в нашей стране, были абсолютно нормальны в Украине и не расшатывали их государственность.
Самый главный провал политического руководства России последних двадцати лет по отношению к Украине был в абсолютном отсутствии политики «мягкой силы» поощрения развития русской культуры и русской самоидентификации со стороны самой России.
Это и позволило русским гражданам Украины автоматически сформировать свою внутреннюю гражданскую субъектность по отношению к территории своего проживания. Подобно тому, как в России есть понятия: «сибиряк», «уралец», «волжанин», «москвич», «питерец», украинские русские транслировали это региональное самоощущение на федеральный киевский уровень, видя в Киеве глобальную столицу своих земель.
Мы, русские в России, как бы мы «не любили» москвичей, всё равно самоидентифицируем себя с Москвой как с глобальной столицей русских и никак иначе. А украинским русским политическое руководство нашей страны такого шанса не предоставило, и их глобальной столицей стал, естественно, Киев.
Кто в этом виноват? Конечно же, просоветский чекистский правящий класс России. Миллиарды долларов были растрачены скидками на газ по своим «мутным» схемам, провалены политические «мутные» выборные многоходовки, и всё это сопровождалось «мутным» экзорцизмом секты «православных чекистов» и прочими советскими примитивными практиками и риторикой, что привело к известному и теперь уже катастрофическому результату.
Украинцы ещё до событий 2014 года твёрдо знали: Россия — это не Украина. Имея многочисленные контакты с родственниками в России, бывая в нашей стране, они видели большую разницу между нашими государствами.
Будучи последний раз в Украине в 2015 году и имея возможность обсуждать политические темы со знакомыми моих украинских друзей и родственников, я постоянно задавал один и тот же вопрос: «Мне понятно, что вам нравится в России — больший заработок и больший комфорт жизни. А что вам не нравится в России? Что мешает вам переехать жить к нам?» Ответ всегда был один и тот же. Ни климат, ни люди, ни культурные различия, ни разница в кухне — только российское государство не устраивало русских украинцев.
Вот их комментарии:
• Само государство очень жестоко по отношению к своим гражданам.
• Россия постоянно участвует в вооружённых конфликтах на своей территории и не может уберечь своих граждан от террористических атак.
• В России множество местных этнически не славянских групп, и государство не может обеспечить справедливого равноправия между русским большинством и, например, кавказским меньшинством.
• В Россию во множестве приезжают и проживают огромное количество людей из Средней Азии, что является государственной политикой, необычной и некомфортной для граждан Белоруссии, Украины и русских жителей Прибалтики.
Находясь в Харькове, мои знакомые проживали в районе центрального стадиона. Постоянно видя молодых болельщиков, я ловил себя на мысли, что среди них могли быть участники кроваво-пожарных событий в Одессе.
Если ты бываешь хоть иногда в этих городах, ты точно знаешь: там проживают русские. И там даже ранее скорее оглянутся на правильную украинскую речь, чем на правильный русский язык из метрополии. «Бандеровцы» же там такая же экзотика, как сторонники «русского национального единства» в любом российском городе-миллионнике. В кровавом конфликте в Одессе в уродливо отталкивающем виде столкнулись две силы: русско-украинская молодежь модерна коренной «слобожанины» и русские украинцы среднего и пожилого возраста — сторонники «советских смыслов» из «Новороссии».
Это был в чистом виде русский конфликт культурного разлома поколений, русских интерпретаций настоящего времени и выбора образа будущего на территории государства Украина: русских «советских» и русских «несоветских», под красными знаменами и «украинскими прапорами».
Как пример: это если бы в России в кровавом конфликте столкнулись молодые «навальнята» и возрастные «советские ватники», от коммунистов до путинистов.
В одесской трагедии не было никаких украинских смыслов, тем более «бандеровских». Это было лишь продолжение русского гражданского конфликта, ещё того 1917 года:
конфликта архаики и модерна, до сих пор не преодолённого в «большом русском мире».
Есть ли какие-то фактические доказательства отсутствия современного массового украинского национализма и фашизма? Конечно, есть. Это свободные и открытые президентские выборы в Украине.
Итак, итоги выборов Президента Украины в мае 2014 года. Множество кандидатов, выберем самых колоритных:
1. П. Порошенко — 57,70 % голосов.
2. Ю. Тимошенко — 12,81 % голосов.
3. О. Ляшко — 8,32 % голосов (Радикальная партия).
4. В. Рабинович — 2,25 % голосов (Всеукраинский еврейский конгресс).
5. П. Симоненко — 1,50 % голосов (Коммунистическая партия Украины).
6. О. Тягнибок — 1,16 % голосов («Свобода», националистическая партия Украины).
- Д. Ярош – 0.7% голосов – «Правый сектор»
Как вы видите, тот, кого советская российская пропаганда называла «фашистом из Правого сектора», набрал голосов меньше, чем «председатель еврейского конгресса», причём с отрывом в три раза. Тот, кто официально назывался националистом, набрал 1,16% голосов, и даже вместе они не одолели представителей украинских евреев.
Выборы Президента Украины, март 2019 года, первый тур:
1. В. Зеленский — 30,24% голосов;
2. П. Порошенко — 15,95% голосов;
3. О. Ляшко — 5,48% голосов;
4. Р. Кошулинский («Свобода», националистическая партия) — 1,63% голосов.
Как вы видите, «Правый сектор» не смог даже провести своего кандидата в президенты, а националисты так и не смогли взять рубеж в два процента.
Нет на Украине институционального национализма и фашизма, есть только в России — мерзкая и скотская советская «российская» пропаганда!
Нет никакого сомнения: «Иловайский котел» осени 2014 года породил «похабный мир минских соглашений». В дальнейшем фактический провал этих договоренностей «пистолета у виска», вызвал катастрофу 2022 года.
Пытаясь, как и все, разобраться в динамике военных действий февраля-марта, я пришел к выводу: да, действительно, скорее всего российская сторона не планировала войну, как её понимают военные всех стран. Вообще говоря, о современной российской армии, мы понимаем, что говорим о «бледной» копии советской армии, которой она является. А советская армия не вела войн с 1945 года и даже практически не участвовала в вооруженных конфликтах, а проводила исключительно военно-полицейские операции — крупные или малые — в политических интересах коммунистической идеологии советских правящих классов.
Вот их недлинный список:
• Западная Украина, Прибалтика 1945–1953 годы;
• Берлинский кризис, 1948, 1953 годы;
• Будапешт, 1956 год;
• Прага, 1968 год.
Самая крупная и долгая военно-полицейская операция «советского ограниченного контингента» была против афганских партизан. Было ещё участие советских военспецов во Вьетнаме, на Кубе, в Эфиопии, Анголе и прочих «прокси» конфликтах.
Кроме того, было несколько вооружённых конфликтов, где советская армия защищала советские границы, а с другой стороны тоже была регулярная армия. Это, например, боевые действия с сегодняшним «закадычным другом товарища Путина» — Китаем: «события на острове Даманском» (1968 год) и в Восточном Казахстане (1969 год).
Российская армия, как классическая советская, провела военно-полицейские операции в Таджикистане, Приднестровье, обе чеченские операции и вооружённый конфликт с Грузией, где армия была против армии.
Я думаю, вы понимаете разницу между войной и вооружённым конфликтом. Последний краткосрочен и не ведёт к мобилизации средств и сил народа и государства, с минимальными человеческими и материальными потерями.
Наибольшее понимание, что Россия против Украины, по крайней мере, планировала провести военно-полицейскую операцию, мне привнёс российский легальный террорист Стрелков-Гиркин. Из его многочисленных интервью, по-военному профессиональных, мы услышали о замыслах российского военно-политического руководства:
• короткая, но массированная атака по украинской военной инфраструктуре российскими крылатыми ракетами и авиацией;
• стремительный прорыв по магистралям к крупным промышленным центрам и к Киеву в походном марше колонн регулярной армии, даже без вертолётного прикрытия;
• многочисленные высадки десанта и спецназа;
• движение полицейских сил Росгвардии вторым эшелоном прямо в маршевых колоннах войск;
• высадка десанта в Правительственном квартале Киева с последующим захватом военно-политического руководства Украины;
• действия диверсионных групп в крупных городах и столице Украины.
Конечно, такой набор действий с точки зрения военных практик войной назвать нельзя.
Мы все видим, что российская военно-полицейская операция «забуксовала» и стремительно перешла в стадию войны между двумя государствами.
Причины этого наиболее логично представил мне всё тот же легальный террорист Стрелков-Гиркин. Почему для меня важно его мнение? По моему оценочному мнению, всегда мнение врага дороже мнения своих, потому что враги беспощадны в своих оценках. А террорист Стрелков-Гиркин — открытый и последовательный враг русских и России.
Свои не убивают своих, а Гиркин убивал русских граждан Украины и посылал на смерть русских граждан России. Гиркин официально «запустил» гражданский конфликт между русскими из России и Украины и всеми силами пропагандировал этот личный акт национального предательства.
Мы знаем, украинская катастрофа происходит в самых русских, густонаселённых районах Украины, и гибнут в этой катастрофе в основном русские с обеих сторон, гражданские и военные.
Это полноценный гражданский конфликт двух русских общин, проживающих в двух соседних государствах.
По моему мнению, все, кто до сих пор видит иное: или подвержены старческим деменциям, или мерзавцы, или последовательные сторонники яда советских смыслов, или просто находятся в длительном невротическом состоянии.
Итак, Гиркин утверждает: военно-полицейская операция в Украине не достигла своих целей, по крайней мере в сроки для неё предназначенные. Почему?
По мнению Гиркина, из-за неправильной оценки военно-политического руководства России настроений населения Восточной и Центральной Украины и морального духа ВСУ. Предполагалось, как минимум, нейтральное отношение местного населения, а в крупных городах Восточной Украины — даже доброжелательное к русской армии. Украинские военные, по опыту Крыма и начала Донбасской операции, не должны были оказывать активного сопротивления и даже частично переходить на сторону России.
В результате оказалось: местное русско-украинское население в массе своей нелояльно к государству Россия и не собирается «федерализироваться» с ним ни в каком статусе. А украинские военные, значимая часть которых является русскими по национальности, оказывают яростное вооружённое сопротивление. Почему?
По мнению Гиркина, все они пали жертвами украинской пропаганды. Ну, что этот урод ещё может сказать? Лично у меня другое мнение.
Именно Гиркин открыл счёт этого гражданского конфликта, и последствия сказались незамедлительно, став фатальными для нынешнего положения вещей.
Если вы наберёте в интернете: «погибшие украинские солдаты по регионам за Донбасс 2014–2016 годы», то вы увидите карту регионов, где большинство погибших — русские украинцы (определял по фамилиям) с Восточной Украины. Местные жители уже знают, что «русский мир», который несут российские «гиркины», — это смерть и разрушения, уже как личный пережитый опыт, и этому «миру» по возможности яростно сопротивляются. Когда я спросил ещё в те времена, в течение долгой скайп-беседы своего украинского приятеля, правда ли, что основная масса дезертиров с войны 2014–2016 годов из Западной Украины, он подтвердил и со злостью сказал: «Да, они считают, что это — наша кацапская война».
Лично на меня сегодня самое тяжёлое впечатление производят видеокадры, где украинские солдаты, на чистом русском языке (иногда даже не на «суржике»), демонстрируют тела убитых русских солдат, называют их «русней» и обещают убивать их бесконечно много. Я понимаю, такие же кадры и пожелания существуют и с другой стороны, и мы все должны понимать — если что-то и можно назвать Русской Катастрофой, то вот она перед нами — прямо сейчас.
Этот русский гражданский конфликт, самая безумная война в русской истории. Надо определённо сказать, этот гражданский конфликт зародился с двух сторон.
В Украине внутреннее гражданское противостояние было названо Майданом, где европеизированная и модернизированная часть украинского общества восстала против советского типа собственного «недостойного государства» и его коррумпированной элиты, против коммунистических смыслов и символов, и выбрала свой мучительный и нескончаемо долгий путь в европейскую семью народов через борьбу модерна и архаики общественных смыслов.
Такого же типа гражданский конфликт возник и в Белоруссии в августе 2020 года, где белорусское европеизированное общество вступило в непримиримый конфликт с советско-колхозной архаикой режима Лукашенко, где европейский модерн белорусского городского населения бросил вызов откровенно карикатурным советским государственным практикам нынешнего белорусского «агро-фюрера».
В России свой гражданский конфликт возник в 2011–2012 годах, как реакция городского среднего класса крупных городов против фактической невозможности политическим способом реализовывать свои конституционные права и издевательской рокировкой Медведев — Путин. Русский городской модерн крупных городов бросил вызов служебной архаике советских смыслов, социальной принадлежности ядра правящего класса России. Безусловно, в эти годы был задан тренд морального общественного превосходства европейских модернизированных слоёв российского населения не только перед собственной государственной властью, но и перед остальным населением нашей страны. Политическая атмосфера в обществе стала напоминать начальные годы ещё не забытых времён «перестройки».
Мирным способом российская власть смогла вернуть себе моральное превосходство в российском обществе только обратившись напрямую к архаичным имперским и советским образам и представлениям большинства русского населения нашей страны через внешнюю экспансию «крымской весны 2014 года» и донбасским «походом в Новороссию».
Надо сказать, Крым в русской исторической памяти занимает особое место, это примерно то же самое, как для Украины Запорожская Сечь — символ противостояния православных христиан мусульманам, а также славянской Европы и азиатской степи. Именно окончательное уничтожение Крымского ханства, взятием самого полуострова и тотальной его зачисткой от степняков и турок, стало последним актом глобальной победы в пятисотлетнем противостоянии русских над дикой азиатской степью. И только потом — несколько значимых для русского сердца осад Севастополя, оставивших большой культурный след в коллективной памяти народа нашей страны. Кстати, эти победы дали возможность и малороссийскому населению Российской империи получить перспективы жизненного развития.
То, что не получилось отдельно у Б. Хмельницкого и у гоголевского Тараса Бульбы, получилось у Екатерины II, графа Потёмкина и русских регулярных войск императорской России совместно с малороссами.
Нынешний захват Крыма на символическом уровне прекрасно ложится на имперское сознание большинства русского населения России, помноженное на усвоенный дискурс большевистского экспансионизма марксистских учений, «засовеченных» жителей нашей Родины.
Необходимо ясно осознавать: на данный момент никакие европейские смыслы не смогут переломить этого тренда. До тех пор, пока большинство русских не обретут личную субъектность и не освоят минимальные социальные практики и возможности этой субъектности, ничего не изменится.
Самый короткий путь к этому состоянию — это погружение рядовых граждан в стихию пользования институтами частной собственности в своих собственных интересах и интересах своей семьи.
Сначала должна прийти хотя бы примитивная буржуазность и личная субъектность владения собственностью как рутиной повседневности для значимой части русского населения, а с ней позже, через одно-два поколения, придут запросы на классическую европейскую демократию.
К сожалению, не раньше и по-другому не получится, все будет происходить так же, как в Европе и Северной Америке, Японии, Южной Кореи, Тайване и Сингапуре… конечно же со своими национальными особенностями.
Именно поэтому современное ядро правящего класса России, так не хочет полноценного капитализма (модерна), а хочет зафиксировать рамки хотя бы на срок своей собственной жизненной перспективы общественных практик, названных теоретиками марксизма — экономическим периодом меркантилизма… это когда Людовик XIV с «Государством это- я» с позолотой Версаля и наша современная, политическая карикатура на европейский оригинал — «Путин — есть Россия… » в «цыганском барокко» дворца в Геленджике…
Мы русские, уже более 1000 лет, как православны христиане, а Христос не завещал нам любить государство или какой-то социальный коллектив, а завещал любить ближнего, такого же, человека, как и ты сам. И это принципиальное отличие от всех советских муляжей «рая на земле».
Советская ментальная архаика, ощущая стремительно утекающее время и агонизируя в мерзости яда советских общественных и культурных смыслов – объявила гражданскую войну только нарождающемуся русскому общественному модерну и «украинский поход» — это попытка данной архаики еще раз вернуть себе право на жизнь путем уничтожения модерна, как в России, так и в Украине с Белоруссией – на территориях большого русского мира. Недаром мы видим, как на украинских землях, занятых российскими войсками, открываются памятники Ленину и вывешиваются советские красные знамена.
Надо правильно отдавать себе отчет: все советское является абсолютной антитезой всему русскому и особенно мировой, классической христианской русской культуре, которая убивается прямо сейчас на наших глазах на украинской земле.
Советское, ставшее по сути- гностическим юродством христианского понимания существования социальности, есть «Тень» — низшего состояния личности каждого, кто ощущает себя частью советской цивилизации. В истинно юнгенианском понимании этого термина – это внутренний хаос и «сопротивление реальности в предельных формах» и «блаженном небытием любой ценой». В неконтролируемых желаниях без любых моральных ограничений, первобытной архаики изначальной дикости жизни, без Воплощения христианских идей построения земного «града и мира» с удержанием его от рукотворного ада на земле.
Эта советская «Тень» не могла породить никого другого, кроме как своего русского Джокера — подвальной чекистской архаики. Вот он, в порыве саморазрушения всего сущего, поджёг трон своей самовластной власти, состоящий из миллионов пачек долларов (пересмотрите эту эпическую сцену из «Тёмного рыцаря»), а по другому пути развития советская цивилизация пойти и не могла.
Все мы помним главный вывод из совершенно недооценённого труда выдающегося русского математика И. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории»: социализм в своей сущности является проявлением «инстинкта смерти», на уровне существования всех времен человеческой цивилизации…
Поэтому либо мы преодолеем советский морок архаики, вытеснив эту часть «Тени» из нашего русского коллективного бессознательного, либо мы уйдём в тлен мировой истории. Иного и не дано!!!
Комментарии (0)