Россия в постмодерне
Не так давно президент РФ Владимир Путин, выступая перед участниками форума АСИ, предложил им сделать «модным трендом» создание большой традиционной семьи. Мол, вы люди креативные, поэтому найдете способ решения такой задачи с помощью умной пропаганды и тому подобных штучек.
В принципе, я совсем не удивлен таким заявлениям. Вот уже два десятилетия наша страна позиционирует себя хранительницей традиционных ценностей – в противовес «загнивающему» Западу. О подобных вещах у нас талдычат все кому не лень. И как видим, глава государства также не остается в стороне. Наверное, я бы прошел мимо и не стал обращать внимание на подобные заявления, если бы не одно обстоятельство. У меня есть подозрение, что они произносятся совсем не ради красного словца. Похоже на то, что президент ничуть не лукавит, когда обращается к гламурным «креаклам» из АСИ с просьбой раскачать моду на традиционную многодетную семью.
Казалось бы, как это здорово, что у нас, в России, президент так открыто, так недвусмысленно топит за правую повестку. Но это впечатление обманчивое. Суть проблемы упирается в контекст. Сам факт того, что глава государства искренне верит в то, будто элементы традиционного уклада можно возродить с помощью маркетинговых инструментов, недвусмысленно отражает ситуацию постмодерна. И этот постмодерн когда-нибудь выйдет боком и российской власти, и российскому обществу.
Я не знаю, кто внушает российскому президенту подобный «креативчик». Но то, что всё это разносится публично как что-то очень актуальное, вызывает реальные опасения ввиду того, что власть имущие погружаются в опасные иллюзии, и вместе с ними в эти иллюзии погружается немалая часть общества. И здесь вопрос не в том, что у нас взялись за «возрождение» (как кому-то кажется) традиционных ценностей. Вопрос в том, КАК и в КАКИХ УСЛОВИЯХ это делается.
Скажем, не так давно у нас у нас указом президента установили новый праздник, обозначенный как «День семьи, любви и верности». Я так понимаю, что данная инициатива реализована в контексте упомянутого «возрождения» традиционных ценностей. Недалек тот час, когда умники из АСИ дополнят картину очередным набором PR-акций. Кстати, реакция креативной блогосферы по поводу упомянутого праздника не заставила себя ждать. В социальных сетях уже расходится пародийное видео, где валютные эскортницы поздравляют с этим праздником своих состоятельных клиентов. Мол, мы для вас – всего на час, а ваша семья – это навеки!
Этот «народный стёб» весьма показателен. Можно уже представить, какой на самом деле будет общественная реакция в случае активной реализации инициативы по «возрождению традиционных ценностей». Чего тут в самом деле стоит ожидать – «модного тренда», о котором мечтает российский президент, либо нигилизма и гомерического хохота? Как мы сами видим, смех, пусть пока еще негромкий, начинает раздаваться. А что будет дальше?
Российскую власть давно уже уличают в тиражировании симулякров. Весь этот имперский блеск, патриотизм, духовность, а теперь еще – упомянутая «традиционная многодетная семья», — бурно циркулируют в теории, в пропаганде. А вот что им соответствует в реальности, на практике – это очень большой и очень серьезный вопрос. И от его решения – говорю об этом без всякого пафоса и гиперболы – всецело зависит будущее страны.
Судя по всему, нынешняя российская власть, ухватившись (в теории) за традиционные ценности, пытается тем самым противопоставить себя враждебно настроенному Западу. Очевидно, расчет делается на то, чтобы в условиях международной конфронтации создать внутри страны ВИДИМОСТЬ ЕДИНСТВА власти и народа, а заодно создать выгодный имидж в глазах новоявленных геополитических союзников из числа стран «Глобального Юга».
Однако к чему в отдаленной перспективе приведет такое прямолинейное декларирование типично правой повестки? Я абсолютно уверен, что российские правые из числа идейных национал-патриотов просто рукоплещут указанному целеполаганию. Дескать, российская власть пытается отвязаться от гниющего Запада, и тем самым готовит духовное и политическое возрождение Российской Державы (примерно то же самое, как и «Make America Great Again»). Поэтому вполне можно ожидать, что наши державники с большим воодушевлением воспримут форсированное навязывание правой идеологии, даже если к этому делу подключатся креаклы из АСИ. По сути, процесс уже идет, и со стороны державников разносятся радостные возгласы: «Ну наконец-то, наконец-то!». Якобы с ельцинским и гайдаро-чубайсовским космополитизмом покончено, и страна вышла на прямую колею своего развития.
И вот как раз за этими державно-патриотическими восторгами из виду упускается главная опасность, связанная с огромной вероятностью массового всплеска откровенно левацких настроений. Пока что наши державные патриоты смакуют рост левизны на ненавистном им Западе, проча ему скорую гибель от внутреннего разлада. И при этом они с умиротворением и восторгом взирают на потуги российских властей по «возрождению» традиционных ценностей, не понимая, что именно эти потуги могут создать предпосылки для активных левацких поветрий. Почему я в этом так уверен? Да просто потому, что всё это «возрождение» основывается на симулякрах.
В предыдущем труде я говорил о том, что всплеск левизны является неизбежной реакцией молодого поколения на несоответствие формы правых установлений их реальному содержанию. То есть когда традиционные институты начинают подтачиваться изнутри, мы сразу же получаем активизацию леваков. В этой связи мне совершенно ясен исход борьбы российских властей за «правое дело». И проблема здесь не в том, что власть решила двинуться вправо, а в том, что она представлена ФАЛЬШИВЫМИ правыми. В немалой части – насквозь фальшивыми.
В принципе, уже сейчас совершенно нетрудно догадаться, какими методами у нас будут «возрождать» традиционные ценности. Сегодня в детских садах и школах широко развернули кампанию по «патриотическому воспитанию», принимающую зачастую откровенно пародийные и даже комичные формы. Так что вполне можно ожидать, что по тем же лекалам будут прививать детям семейные ценности или даже «духовность». Параллельно к этому делу подключат государственные телеканалы, радио и печатные СМИ. Без «креатива» также не обойдутся. День семьи, любви и верности уже придумали. Ждем новых изобретений такого же рода. Здесь вполне ожидаемо, что чем сильнее официальные структуры и официоз будут давить на мозги людей (в особенности – на мозги подрастающего поколения), тем сильнее окажется ответная реакция.
Предвижу возражение от наших державников: а как быть иначе, ведь необходимо работать с людьми, с подрастающим поколением, чтобы давать правильные, необходимые для жизни государства целеуказания и целеполагания? На этот счет у них очень выгодная позиция, поскольку они выступают против деструктивных тенденций как таковых. В этой ситуации ФОРМАЛЬНО они правы. Но в том-то и дело, что формально…
Корень проблемы в том, что если ваше «правое дело» реализуется в режиме большого симулякра, и по другому вы его реализовать не можете, вы ИСТОРИЧЕСКИ обречены на поражение. Нет, не сейчас, не сразу. Но в чуть отдаленной перспективе. Сегодня вы еще способны своей правой риторикой возбудить определенную часть общества, но это примерно то же самое, как брать кредит в банке под большие проценты. Почему? Потому что буквально в следующем поколении вы получите прямо противоположную тенденцию. В этом плане российские державники, аплодирующие ныне «правым» инициативам властей, впадают в иллюзию, которую я образно обозначаю как «ошибка Мюллера».
Я имею в виду того самого Мюллера из знаменитого сериала «Семнадцать мгновений весны». Помните, какие наставления он давал Штирлицу? Дескать, нынешнее поколение молодых людей не простит нам голода и бомбежек, но вот те, которые придут за ними, они-то как раз и воспримут наши идеи. История показала, что он очень сильно ошибался, поскольку вслед за этим поколением пришло поколение, давшее миру самых отъявленных и жестоких леваков. Я говорю о тех левых террористах, которые свои злодеяния оправдывали тем, что они, мол, убивают «нацистских свиней». Фактически, в глазах этих ребят были расчеловечены старшие поколения, жившие при нацистах. Наверное, Мюллера хватил бы сердечный приступ, узнай он, что на самом деле произойдет с молодежью в послевоенной Германии.
События в России могут развиваться в той же логике. Нынешний фальшивый патриотизм верхов и такая же фальшивая борьба за традиционные ценности однажды породят схожие настроения в молодежной среде. Путина иногда незаслуженно ставят на одну доску с Гитлером. При всей натянутости такой ассоциации, между тем и другим есть одно определенное сходство. Адольф Элоизович, как известно, тоже ратовал за многодетную традиционную семью. Правда, своим личным примером он этому посодействовать никак не мог, поскольку в личной жизни у него был сплошной постмодерн. В личной жизни Путина примерно такой же постмодерн, хотя и не столь яркий (как нам думается).
Я недаром ставлю здесь вопрос личного примера. И Гитлер, и Путин – люди сугубо светские. Это — не монахи, дающие обед безбрачия. Глава государства, апеллирующий к традиционным ценностям, вроде бы должен соответствовать им на практике, не так ли? По крайней мере, у российских императоров в этом плане было всё в порядке. И вот вопрос: каким ценностям следует в своей жизни нынешний глава государства? Если ты считаешь столь актуальным, чтобы многодетная традиционная семья стала «модным трендом», не лучше ли продемонстрировать это на собственном примере? Но нет, в своей борьбе за «правое дело» российский президент отдает предпочтение пиару и пропаганде. То есть, выражаясь по-простому, делает ставку на обработку чужих мозгов, в то время как сам признает эту многодетную семью только в теории.
Можно подумать, будто я проявляю здесь излишнюю придирчивость. Нет, я просто обращаю внимание на постмодернистскую особенность всей этой кампании по «возрождению» традиционных ценностей. Дело тут не ограничивается личной жизнью главы государства. Этот постмодерн проявляется буквально во всём. Причем, совершенно бессмысленно здесь искать чей-то нехороший умысел. Выражаясь научно, мы просто находимся на соответствующем витке траектории социально-исторического процесса.
Понятно, что крушение советской системы, при которой обществу грубо навязывалась одна-единственная коммунистическая идеология, открыло многим из нас целый веер возможностей для творческой, интеллектуальной и даже духовной самореализации. Кто-то, действительно, обратился к православию и искренне уверовал в христианское учение. Однако подобные вещи происходили на сугубо индивидуальном уровне, и потому у нас нет оснований видеть в этом возрождение православия в масштабах всей нации. Соответственно, у нас нет оснований заявлять о том, будто весь русский народ, отринув безбожие большевиков, вернулся к вере своих дедов и прадедов – как это было до революции.
Давайте учтем, что помимо тех, кто обратился к православию, кто-то обратился к оккультизму, к неоспиритуализму, к индийской йоге, к астрологии, к шаманизму. Кто-то – к экзистенциализму, к ницшеанству, к неопозитивизму. Кто-то вообще ударился в «язычество», а кто-то начал играться в «сатанизм». И если мы станем выявлять здесь какие-либо пропорции, то далеко не факт, что православные перевешивают всех остальных в этом списке. А если брать основную часть россиян, не отягченную какими-то интеллектуальными и духовными поисками, то в сознании этого большинства вообще мало что поменялось с позднесоветских времен. Не будем забывать, что на исходе совка многие советские граждане уже напрочь утратили веру в коммунизм, но к вере в Бога (искренней вере, подчеркиваю) всё равно не пришли. Так они и их ближайшие потомки живут до сих пор – без твердой веры, без каких-либо идеалов и принципов. Максимально, что еще сохранилось в их сознании – так это остатки христианской этики, перетолкованной в советское время на атеистический манер. Духовный же вакуум пока с лихвой заполняется потребительской одержимостью. Поиск хорошего заработка для них куда насущней и актуальнее поиска истины или духовного спасения.
Всё перечисленное в совокупности своей как раз и создает ситуацию постмодерна, о которой я говорил. При желании, конечно, вы можете выхватить какой-то отдельный элемент и истолковать его в пользу собственных убеждений. Примерно так и поступают наши державные патриоты, силясь увидеть на нынешнем историческом этапе «возрождение православия». Но в точно такой же восторг вполне могут прийти поклонники Рериха, Блаватской, почитатели сайентологии или представители секты кришнаитов, ибо – в сравнении с советскими временами – всех их стало заметно больше. Значит ли это, что в современной России «возродился» неоспиритуализм или русский народ обрел свет истины в Священных Ведах (как их трактуют упомянутые кришнаиты)? Понятно, что ни о чем подобном речь совсем не идет. Мы наблюдаем именно постмодернистскую многоголосицу – в условиях отсутствия единых духовных ориентиров. Православие (равно как и христианство в целом) также представлено в этом хоре, но нельзя сказать, что оно определяет повестку текущего общественно-политического развития.
Наверное, мне захотят возразить, сославшись на позицию нынешней российской власти, которая прямо апеллирует к христианской традиции. Ведь как мы говорили в самом начале, российское руководство как будто держит курс на традиционные ценности, а значит, мы рано или поздно получим духовное единство, и потому нынешний постмодерн отпадет сам собой. Именно в таком ключе рассуждают наши державники.
Не хочу никакого лишать надежды на лучшее. Но в то же время не вижу ничего хорошего в том, чтобы успокаивать себя возвышенными иллюзиями. У меня есть подозрение, что российская власть на срезе явит нам ту же картину постмодерна, что и наше общество в целом: кто-то там ходит на церковные службы, а кто-то посещает собрания сайентологов или того хуже – участвует в черной мессе и шаманских камланиях. Еще более вероятно, когда такая разноголосица помещается в одной голове: тут тебе и Библия, и диамат, и Нью-Эйдж, и астрология с йогой и верой в переселение душ. И вообще, к какой традиции, к какому «православию» могут прийти люди, еще вчера державшие за пазухой красные партбилеты? Сегодня один из таких персонажей объявляет крушение СССР «величайшей геополитической катастрофой» и тут же называет Ельцина – прямого участника ликвидации Союза – «величайшим политиком XX века». Как тут увязывается одно с другим? Объяснение простое – постмодерн!
Я понимаю, что немалая часть российских патриотов живет в ожидании духовного «самоочищения» власти. Дескать, со времен «лихих» 1990-х мы как раз и движемся в указанном направлении. И последние заявления первых лиц о нашей приверженности традиционным ценностям как будто это подтверждают. Однако, как я уже сказал, в случае, если власть запустит очередную кампанию по «духовному» и нравственному возрождению (что, в принципе, мы уже начинаем наблюдать), она автоматически получит ответную реакцию в виде роста левацких настроений. И чем брутальнее, чем агрессивнее будет проводиться «духовная» политика, тем выше будет вероятность всплеска левизны.
В этом случае совсем не нужно обладать даром предсказателя. Понятно, что вся эта борьба за «духовность» будет вестись по разнарядке под бдительным оком государственных служащих, чей духовный и моральный облик окажется весьма далеким от тех идеалов, которые с их подачи начнут назойливо «впаривать» населению (особенно – подрастающему поколению). Разительное несоответствие формы и содержания (как я уже показывал в другом месте) как раз и спровоцирует левацкую реакцию.
Подчеркиваю, то, о чем я здесь говорю, не является какой-то российской спецификой, поскольку подчиняется универсальным законам социокультурной динамики. Если конкретно говорить о духовном возрождении, то наивно полагать, будто его можно вот так запросто инициировать с помощью указов и циркуляров. Впрочем, я предвижу возражение: мол, когда-то князь Владимир крестил Русь и именно таким путем – через политическую волю властей – наш народ принял-де православие. А коль так, то что мешает нынешнему Владимиру инициировать в стране христианско-православный ренессанс?
Для начала я отмечу, что нынешний Владимир – в отличие от исторического Владимира Красно Солнышко, расставляет приоритеты так, что для него полностью стирается граница между православным, мусульманином, буддистом, иудеем и даже шаманистом. Это еще один красноречивый пример постмодерна, подчеркивающий особенность эпохи. Подробно я останавливаться на этом не буду, поскольку здесь прорисовывается отдельная тема разговора (а именно, как ужиться в рамках единой государственной идеологии разным религиям и конфессиям?). Сосредоточусь на другом моменте, принципиально важном как раз для нашей темы.
Обращение чисто светского правителя к тому или иному вероучению и инициатива по установлению официального культа – явление распространенное в европейской истории. Германские и восточнославянские короли в этом отношении вели себя точно так же, как и киевский князь Владимир. Причем, его западные коллеги в этих делах иной раз проявляли даже больше фанатизма и жестокости (изучите хотя бы историю христианизации Польши и Чехии). Однако совсем неверно считать, будто христианская вера утверждалась в народе исключительно за счет государственного давления и контроля.
Чтобы было понятно, обратитесь к начальной истории Русской православной церкви, отраженной как в летописях, так и в многочисленных житиях святых. Разве можно связать распространение того же православия на Руси только лишь с деятельностью властей, исключая из внимания масштабное подвижническое движение, начавшееся, скорее всего, ЕЩЕ ДО ТОГО, как князь Владимир принял решение о крещении? С чего начиналась, например, история Киево-Печерской лавры, детально описанная в «Повести временных лет». Если взять позицию русских летописцев, то они недвусмысленно указывали на то, что христианское вероучение проникло на наши земли намного раньше, чем произошло официальное крещение. Иначе говоря, распространение православной веры на Руси начиналось как ДВИЖЕНИЕ СНИЗУ. И ключевую роль здесь играли христианские подвижники – аскеты и отшельники, породившие целый сонм святых, искренне почитаемых в народе на протяжении многих столетий. Государственная власть просто «примазалась» к этому процессу.
Я специально подчеркиваю данный аспект русского православия, совершенно не представимого без этого подвижнического движения. Думаю, не надо объяснять, откуда простой русский человек брал примеры искренней веры и подлинного христианского благочестия. Не бояре, не помещики, не князья, не самодержцы и даже не архиереи были для него главными религиозными авторитетами, а как раз святые подвижники, аскеты, отшельники, блаженные и прочие «божьи люди», коих всегда хватало на Руси. И надо напомнить, что не только крестьяне, но и самодержцы иной раз испытывали перед ними неподдельный трепет. Если и говорить о хранителях русского православия, то в этой роли выступали именно подвижники, но никак не государственные институты, какие бы «православные» формы они ни принимали. И пока этот подвижнический дух не иссяк, говорить об упадке веры не приходилось.
Наоборот, государственные институты, переключая на себя роль хранителей религиозного благочестия, только лишний раз подчеркивали процессы духовного упадка. Напомню, что незадолго до революции в России стали на официальном уровне очень сильно агитировать за «духовную традицию», надеясь на то, что таким путем можно будет полностью преодолеть «революционную заразу». Эффект получился обратным (о чем я уже подробно писал в другом месте). Удивляться здесь не приходится, поскольку ни один государственный институт не может выступать хранителем Веры – точно так же, как государевы служащие не в состоянии в религиозных вопросах играть ту роль, которую играют христианские подвижники. Между теми и другими – колоссальная дистанция. Но если получается так, что вопросы «духовного возрождения» возлагаются на государевых служащих, ждите беды. Точнее, ждите дальнейшей деградации – до очередного социального взрыва. Всё это «духовное возрождение» выльется в абсурдную кампанейщину и имитацию. Левацкие протестные настроения в этих условиях не заставят себя ждать.
Собственно, то, что я сказал о русских православных подвижниках и их роли в утверждении христианской веры, справедливо для всего традиционного христианства. Мировая история христианской Церкви также начиналась с подвижничества. Еще до установления официального культа ранние христианские общины точно так же ориентировались на авторитет отшельников и аскетов, как это было и в случае с русскими людьми. Как известно, египетская пустыня в свое время была именно таким святым местом, где образовывались первые лавры – общежития подвижников. Об их духовных подвигах слагались легенды, и даже представители знатных римских семей посещали эти места, дабы выпросить совета или благословения у великих святых. Они, эти святые, и были главной «движущей силой» христианства.
Отметим, что расширение христианского подвижничества происходило на фоне перманентного упадка традиционных римских институтов, включая и патриархальную семью. Интересно, что Тертуллиан, отвечая на нападки со стороны гонителей Церкви, заявлял, что христиане не только не покушаются на установления римской старины (включая ту же патриархальную семью), но, наоборот, пытаются их возродить.
Я намеренно сослался на это высказывание знаменитого апологета, чтобы показать подлинные истоки традиционных установлений. Без подвижнического движения все ваши усилия по их восстановлению окажутся тщетными. В этом плане пример ранней Церкви, чье становление пришлось на период разложения Римской империи, для нас особенно показателен. Римские власти по своему решали вопросы «духовности», объявив императоров живыми богами. В какой-то степени это был аналог нынешнего постмодерна. А все попытки отстоять свое культурное и нравственное превосходство перед набирающей силу христианской Церковью не приводили ни к каким положительным результатам. Христиане все равно одерживали верх. Причина, как я уже говорил, всё та же – христианство апеллировало к авторитету реальной подвижнической жизни, тогда как их оппоненты в большей степени оказывались теоретиками, не имея столь живых и актуальных примеров в качестве идеального образца для подражания. Как отмечали историки Церкви, в идеологическом смысле святой Антоний Великий оказался-таки сильнее философа Сенеки – хотя бы только потому, что образ жизни этого святого полностью совпадал с его убеждениями, тогда как знаменитый философ был праведником только в теории.
Как известно, современные историки – в силу особенностей своих убеждений — не склонны придавать серьезного значения религиозному подвижничеству, полагая, что здесь слишком много фольклора и мифотворчества. Поэтому не без их стараний многие из нас пребывают в уверенности, будто христианство утверждалось только через государственную политику. Надо сказать, что это – сугубо светская, точнее – материалистическая точка зрения. Но, как ни странно, она присутствует в головах даже нынешних борцов за «правое дело». Отсюда, наверное, вытекает их убежденность в том, что традиционные ценности (читай – «духовность») можно возродить через государственные институты, то есть с помощью чисто политических инструментов.
Как я уже говорил, государевы служащие в таких делах никогда не заменят святых подвижников. И в этой связи как раз настораживает то, что в наши дни на роль духовных наставников метят люди совершенно светские, но ведущие себя так, будто они и есть подлинные хранители Веры. Обычно на эту роль у нас претендуют особо одухотворенные публицисты, писатели, философы и политологи. Нельзя сказать, что сами по себе они представляют какую-то деградацию. Нет. Как правило, это достаточно талантливые и весьма образованные люди правоконсервативных убеждений. И это даже хорошо, ибо такая когорта интеллектуалов нам просто необходима. В принципе, если бы они строго следовали своему профессиональному амплуа, к ним бы у меня не было претензий. Но, как часто бывает в России, где поэт почему-то всегда «больше чем поэт», интеллектуалы нередко тоже выходят за границы своих профессиональных компетенций, примеряя на себе роль духовных наставников и борцов за возрождение традиционных христианских ценностей. То есть им мало заниматься теорией. Их воодушевляет практическое участие в решении эпохальных исторических задач.
Вот этот уклон наших высокодуховных интеллектуалов в «практику» определяет их занятость в структурах, отвечающих за нынешнее «правое дело». Они либо становятся частью официоза, либо прямо сращиваются с органами власти (кому повезет, естественно). Фактически получается так, что они начинают открыто работать на власть подобно штатным идеологам и пропагандистам.
Тревожным моментом как раз является то, что в борьбе за традиционные ценности они настолько входят во вкус, что начинают изображать из себя хранителей Веры. Причем, как мне кажется, они искренне верят в эту роль. По сути же, выдают себя за тех, кем они не являются по определению. То есть расхождение между формой и содержанием возникает автоматически – со всеми вытекающими социальными последствиями (о которых я подробно говорил в другой статье). Трагизм нашей ситуации именно в том и заключается, что «возрождение духовности» инициируют люди, экзистенциально не имеющие ничего общего с христианскими подвижниками.
Я понимаю, что наши интеллектуальные борцы за духовность полагают взятую на себя роль выполнением патриотического долга. Однако работа на власть – это совсем не то, что отличало христианских подвижников, которые на самом деле были совершенно независимы от властей — как это и положено личностям, вставшим на путь духовного самосовершенствования. Подвижники могли сами наставлять власть имущих или же принять от них мученическую смерть. Но выпрашивать «ништяки» за верное служение – совсем не их стезя.
К чему я так подробно на этом останавливаюсь? Как раз потому, чтобы трезво оценить социокультурную динамику на текущем этапе. Тот факт, что христианское подвижничество уже не определяет нашу религиозность, лишний раз свидетельствует об общем упадке веры в русском социуме. А значит, говорить о православном ренессансе пока что преждевременно. И никакими государственными циркулярами, никакой идеологической борьбой вы здесь ничего не измените и не исправите.
Рассуждая строго по-христиански, придется признать: если Дух Святой покидает означенное место, то рано или поздно там начнется мерзость запустения. Выражаясь патетически, возрождение Веры – совсем не дело человеческого хотения, даже если исходит оно от высоких начальников и образованных интеллектуалов. Нет Веления Свыше – не будет и подвижничества, а значит, не будет и живых примеров истинной Веры для обычных мирян. Стало быть, это место займут те, кто сосредоточится на форме, не имея соизмеримого содержания. О последствиях такого расклада я уже сказал.
Спрашивается, и как же тут быть, когда изо всех щелей выползает левацкая зараза? Да всё просто: коль уже вы так сосредоточены на духовном, выявляйте и развивайте его в самих себе – вместо того, чтобы наставлять и воспитывать окружающих. Как вы далеко продвинетесь на этом пути – это уже другой вопрос. Главное, чтобы добиться соответствия формы и содержания. Святые отцы, кстати, настаивали на том, чтобы каяться в собственных грехах, нежели выявлять их у окружающих вас людей. Вот это я бы и хотел напомнить нашим борцам за «правое дело». Не нужно претендовать на роль духовных авторитетов, к которой вы не призваны. Оборотитесь на самих себя, а что там будет дальше с нашим обществом, то здесь уповайте на Всевышнего, а не на президента. Скорее, именно с этого и начнется православный ренессанс, а не та его имитация, что затеяна нынешними властями.
Комментарии (0)